Пусть мой пепел развеют над Софрино, а на поминках будет играть рок-энд-рол и плейлист Pirateradio.

 

— Какое твоё самое первое детское воспоминание?
— Я не знаю, какое воспоминание было самым первым. Есть в наборе воспоминания, которые, мне кажется, одни их самых первых или просто самые яркие. Я очень хорошо помню своего Teddy bear — плюшевого медвежонка. Его зову Каспер. Он маленький коричневый и у него белая грудка. Его мне подарила мама. И самое интересное, что он сохранился до сих пор и живёт сейчас со мной в моей квартире. ​Ещё помню набор американских солдатиков, который мне подарил папа. Это был апрель 1968 года. Маленькие зелёненькие пластмассовые солдатики и ещё небольшой набор из военного автотранспорта: грузовики и танки с белой звездой. Помню, как папа меня развлекал — показывал, как машина едет, а здесь танк пробирается... Папа был танкистом на войне и, видимо, ему хотелось меня этим заинтересовать.

— Назови какой-то особенно запомнившийся тебе семейный момент.
— Я почему-то очень хорошо помню ужин 1 апреля 1968 года. Это были кукурузные хлопья с сушёной клубникой и молоком. Я прекрасно помню вкус американского молока, который кардинально отличается от российского. Вообще, первое, что я делаю, когда приезжаю в Америку — покупаю молоко. Мы жили в стране, где всё употреблялось между двумя мягкими кусочками белого хлеба. Культура сэндвичей тогда процветала и сейчас процветает. Моя мама хорошо готовила, и она постоянно изобретала какие-то сэндвичи. Один из первых вкусов, который я помню как сейчас: два кусочка белого хлеба, «виола» и кусок омлета.

— У тебя было желание сменить имя «Василий»?
— Имя Вася или Vasa, как меня называли меня мои американские друзья, мне не нравилось. В то время я смотрел кучу разных сериалов, где всех героев звали либо Джон, либо Дон, либо Джек... И тут какой-то Вася! Когда я приехал в СССР, то выбрал себе псевдоним — Андерсон. И это не в честь сказочника, а скорей в честь Benny Andersson из шведского квартета ABBA!
Мой отец тогда устал на всех стенах, на всех блокнотах и тетрадях видеть карандашом написанное «Андерсон»: — Ну как ты Андерсон? Ты не Андерсон! Ты Василий Стрельников! — говорил он. Мне родители вообще всегда доказывали, что Василий красивое имя. Но я же тупой американский подросток, и мне всегда хотелось быть Джоном, Джеком и Дэвидом!

— Воровал когда-нибудь?
— Была одна грустная история, связанная с воровством, но я не был виноват! По субботам мы, как и все американские семьи выезжали на большой шопинг. И пока мои родители что-то там покупали, я бегал по «шопинг молу». Однажды в каком-то конкурсе выиграл пачку жвачки, положил её себе в нагрудный кармашек и просто забыл о ней. Родители, обнаружив ее, обвинили в том, что я её своровал, и наказали сильно... В общем, всё началось с шопинг мола... а спустя много лет я стал воровать у родителей деньги.

— А на карманные расходы тебе не давали?
— Наверное, что-то и давали, но я не помню. Я больше пиздил. Знал где у них мелочь лежит. Я туда незаметно запускал свою лапу и брал пару четвертаков. Но всё это исключительно для того, чтобы спуститься на первый этаж здания, где мы жили и опустить эти 50 центов в автомат, чтобы купить банку холодной «Фанты»! Мама мне её запрещала пить, потому что «Это химия и краска»! А я безумно любил эту виноградную «Фанту»! Мог её литрами пить.

— Ты был проблемным ребёнком?
— Я был очень проблемным ребёнком, и не хотел учиться, особенно в советской школе. На каком-то патологическом уровне, ненавидел советскую школу и советское посольство, Отсюда — плохая успеваемость, ужасное антисоциальное поведение и постоянные вызовы родителей в школу (Практически Грегори Хаус — прим.ред)

— А друзья у тебя были?
— Я был бунтарём-одиночкой. Мог часами гулять в одиночестве и сам себя развлекать. Но у меня на каждом углу были какие-то знакомые. Так что, если мне хотелось с кем-то погулять или что-то поджечь, я знал к кому обратиться.

— Какой исполнитель лишил девственности твои уши?
— Долго думал, кому же отдать золото. Рискую показаться ещё глупее, чем я есть на самом деле, но моя самая первая и сильная любовь, после чего я решил, что хочу быть хипповым попстером и рокером — несуществующая музыкальная поп-группа которая жила в рамках одного телесериала — The Partridge Family. Хотя вокалист — настоящая легенда поп и рок-музыки — Дэвид Кесседи. И когда я увидел этот тупейший сериал, то просто влюбился в Кесседи и хотел быть на него похожим. Покупал пластинки, плёнки... Наверное, через него я стал ещё больше интересоваться поп-музыкой. А уже ближе к середине 70-х и, мне не стыдно об этом сказать, я увлёкся группой ABBA. Вплоть до последнего их альбома. Я считаю, что после Beatles, это второе самое гениальное, что произошло с современной музыкой.

— Ты сразу знал, чем хочешь заниматься? Была ли альтернатива радио?
— Родители с самого моего детства говорили о том, что я должен быть либо журналистом, как отец, либо дипломатом. И пока я был маленький, то соглашался, не понимая, что такое журналист и что такое дипломат. Но когда пришло время определяться с профессией, мы уже жили в Советском союзе и я понял, что из меня никакого журналиста не получится и мне это вообще не интересно, тем более я плохо говорил и писал по-русски. Наверное, и на моей надгробной доске надпись будет с ошибками.... Но была альтернатива работе журналиста — кино-фото-оператор! Мне кто-то сказал: Ты же неплохо фотографируешь! Тебе надо поступать на операторский во ВГИК. Я стал к этому серьёзно относиться. Фотографировал по 2 плёнки в день, сам их проявлял. Я почти год работал на Мосфильме в фотолаборатории и носил чёрный халат. В моей трудовой книжке самая первая запись, кажется, — фото лаборант!

— У тебя есть настоящие друзья?
​— Есть определённый круг мальчиков и девочек, которых я люблю и которыми дорожу, и мне не стыдно сказать, что вот этот распиздяй — мой друг, и я его люблю за то, что он распиздяй. Я знаю, что эти люди меня всегда поддержат, хотя мы можем и не видеться по полгода, а с некоторыми ещё больше. Это как такая виртуальная стена, которая тебя окружает.

— У тебя был секс на рабочем месте? Ты вообще много экспериментировал?
— Был. И ни раз. Пару кабинетов справа от рабочего места. Много лет назад. Как говорится, looking back now, я понимаю, что много экспериментировал, и с людьми в том числе. Для меня soviet Russian девочка всегда была загадкой. Поэтому когда я приехал в Советский союз и гормоны начали о себе напоминать, появилось влечение и желание, я абсолютно не знал как себя вести, поэтому вёл себя как total asshole и этими экспериментами доводил многих до плачевного состояния.

— Можешь сказать, что родился в нужное время в правильном месте?
— Наверное, ты рождаешься в том месте и в то время когда тебе это суждено. Мне далеко не всегда было хорошо и весело, но, чтобы добиться того комфорта, который у меня есть сейчас, вероятно, нужно было через многое пройти и надеюсь, что теперь можно расслабиться и насладиться жизнью. А, вообще, очень хотелось пожить в 80-х в Америке! Мне в 80-х в Советском союзе было веселее всех, могу представить, как бы мне было в Америке. Хотел бы испытать на себе всю эту рейганомику, американский подъём, индустрию очень плохих причёсок, порой очень безвкусной, а порой и гениальной музыки и потрясающих фильмов. Ещё было бы просто интересно посмотреть, что было до революции в Москве и Питере, как здесь люди жили во время и сразу после войны.

— Кто бы тебя мог сыграть в кино, если бы вдруг снимали фильм о твоей жизни?
— Woody Allen.

— Какой из твоих проектов был самым удачным?
— Weekend Каприз, Тихий Час, Мозголомы и The BigPodcast!